Как рубль обесценивался при Лукашенко.
В первой половине октября белорусский рубль обновил исторический курсовой антирекорд на отметке в 3,36 рубля за 1 доллар США. Близким к рекордному был и курс евро, который достиг 11 октября уровня в 3,55 рубля. Затем курсы иностранных валют, по которым можно судить об ослаблении или укреплении стоимости рубля, немного сдали назад. Но все равно остаются на высоком уровне. Тот же доллар все еще стоит дороже 3,20 рубля, хотя основную часть предыдущего года был дешевле 3 рублей. Фактически весь 2023-й белорусская валюта устойчиво дешевеет: в конце октября 2022 года за доллар давали всего 2,47 рубля, а за евро — 2,43.
С одной стороны, для белорусов это точно не повод для паники — в условиях быстрого обесценивания национальной валюты в 1990-х и начале 2000-х, а затем в начале 2010-х жили уже несколько поколений граждан страны. С другой — разумеется, нет ничего хорошего в том, что зарплаты и сбережения людей тают так быстро. А кто еще, кроме белорусов, за последние 30 лет сталкивался с подобными испытаниями? «Зеркало» рассказывает о наших собратьях по несчастью — странах, чьи валюты обесценивались за это время сильнее всего.
Как обесценивание валюты связано с ее курсом
Для начала разберемся с терминами. Вообще процесс обесценивания денег (то есть потери их покупательской способности), обычно связанный с их чрезмерным выпуском, называют инфляцией. В латыни, из которой происходит это слово, оно обозначает «вздутие» (то есть расширение). Чаще всего инфляция легко заметна по подорожанию товаров и услуг. Когда же она набирает обороты слишком быстро, ее называют гиперинфляцией. «Героями» этой статьи как раз и стали страны с рекордными гиперинфляциями последних десятилетий.
Но важно понимать, что, как и многие другие статистические показатели, опубликованные цифры инфляции сильно зависят от добросовестности тех, кто их публикует. Например, в начале октября Белстат опубликовал свежие данные, согласно которым инфляция в сентябре составила всего 0,7% по отношению к августу и 2% — в годовом выражении. И это тоже рекорд — по официальным данным выходит, что рост цен в стране не просто низкий, а (в годовом выражении) исторически самый низкий за всю историю белорусского рубля. Отчасти это обеспечивается директивным запретом на рост цен, введенным год назад.
При этом, по данным Нацбанка, рублевая денежная масса в стране с начала года увеличилась на 23,7% (в сентябре рост на 4,2%) — до 38,56 млрд рублей. Напомним, что именно необоснованное появление в экономике дополнительных денег («вздутие» денежной массы) наряду с другими факторами как раз и приводит к их обесцениванию (инфляции).
В условиях, когда цены в магазинах растут, а показатели инфляции находятся, по официальным данным, на историческом минимуме, судить о реальном обесценивании денег можно по косвенным признакам. Например, по изменению рыночного курса относительно стабильных валют, о чем и шла речь в начале этого текста. Точной картины этот показатель, разумеется, не даст, особенно на длинной дистанции. Но указать на какие-то процессы в экономике может. Да и на бытовом уровне белорусы уже давно привыкли к тому, что рост стоимости западных валют и рост цен — это обычно взаимосвязанные процессы, а потому внимательно следят за изменениями курсов.
Добавим, что ослабление курса одной валюты по отношению к другой часто называют девальвацией, что не совсем верно. Экономисты называют этим словом лишь официальное, то есть нерыночное снижение курса валюты регулятором (государством или центральным банком). С такой «правильной» девальвацией белорусы сталкивались, например, в новогоднюю ночь с 31 декабря 2008 на 1 января 2009 года, когда рубль в обменниках подорожал с 2200 до 2650 рублей.
Чем гиперинфляция отличается от просто высокой инфляции?
В первую очередь скоростью обесценивания национальной валюты — а также последствиями, вызванными утратой доверия к ней.
Существуют два подхода к определению термина гиперинфляция — количественный и качественный. Первый из них использовал американский экономист Филипп Кейган, придумавший это слово в 1956 году. В соответствии с ним гиперинфляция начинается в тот момент, когда валюта за месяц обесценивается на 50% (это эквивалентно годовому обесцениванию валюты примерно в 130 раз). Такое значение приводится, например, и в «Современном экономическом словаре».
Однако позднее исследователи обратили внимание на то, что и меньший месячный темп роста цен может приводить к похожим губительным последствиям для экономики и общества. Сейчас Совет по международным стандартам финансовой отчетности считает, что гиперинфляцией может считаться ситуация, в которой совокупная инфляция за три года «всего лишь» приближается к 100% (или превышает этот порог). Но при этом должны иметь место следующие явления (можете сами оценить, что из этого относится к Беларуси):
• люди предпочитают хранить свои сбережения в относительно стабильной иностранной валюте или в неденежной форме, имеющиеся средства в национальной валюте немедленно расходуются для поддержания покупательной способности;
• люди в целом оценивают размер денежной суммы не в местной валюте, а в относительно стабильной иностранной валюте;
• продажи и покупки в кредит осуществляются по ценам, которые компенсируют ожидаемую потерю покупательной способности национальной валюты — даже если период выдачи кредита короткий;
• процентные ставки, заработная плата и цены привязаны к индексу цен (белорусам это явление известно как «индексация»).
Беларусь уже сталкивалась с гиперинфляцией?
Да, а если опираться на вторую методику оценки, наша страна существовала в условиях гиперинфляции все 1990-е годы — и вплоть до 2003-го (по данным сервиса Statbureau, который использует официальные данные Белстата; значения инфляции в нашей стране по версии Всемирного банка даже выше). Правда, в 1997—1998 годах рубль обваливался заметно медленнее («всего» на 39% и 63% соответственно), что позволяет условно разделить этот сложный период на две большие гиперинфляции.
Промежуток с 2003 по 2005 годы стал первыми тремя годами в истории белорусского рубля, за которые он не обесценился вдвое или еще сильнее (хотя инфляция все еще оставалась очень высокой: 25,37%, 14,44% и 7,94% соответственно). Затем гиперинфляция вернулась в Беларусь третий раз в 2011 году — и после этого пока обходит нас стороной.
За последние 30 лет (то есть фактически за время нахождения у власти Александра Лукашенко) белорусская валюта обесценилась в миллионы раз, и, чтобы избавиться от многочисленных нулей, в стране пришлось трижды проводить деноминацию — то есть изменение номинальной стоимости валюты (проще говоря, «убирать нули»). В 1994 году рубль таким образом одномоментно «подорожал» в 10 раз, в 2000-м — в 1000 раз, а в 2016 году — сразу в 10 тысяч раз. Если бы за это время валюту не «укрепили» таким способом в сто миллионов раз, сегодня практически все белорусы были бы миллиардерами: ведь доллар стоил бы примерно 320 миллионов рублей, а евро — 340 миллионов.
Как справедливо отмечает Единый портал финансовой грамотности Нацбанка, восемь обрезанных нулей (да еще в три захода) — совсем не рекордный показатель. Германия в 1924 году «обрезала» одним махом сразу 12 нулей — новая рейхсмарка стала дороже старой в триллион раз. А в Венгрии в 1946 году старые деньги меняли на новые с коэффициентом в 400 октиллионов к одному (в октиллионе 48 нулей — то есть всего обрезанных нулей получилось 50).
Но все это — достаточно старые примеры. И относятся они к государствам, которые пережили тяжелое военное поражение в страшных мировых войнах. Для того чтобы спровоцировать гиперинфляцию в мирное время, нужно сочетание не самых благоприятных экономических условий и особых действий государственных руководителей.
Как выглядят антирекорды по обесцениванию денег в нашей стране? По данным сервиса Statbureau, самая высокая годовая инфляция в Беларуси отмечалась в первой половине 1990-х. 30 лет назад, в 1993-м, она достигла уровня 1997% (то есть за год рубль обесценился более чем в 20 раз), а в 1994 году — 1960% (причем в августе при пересчете на годовое исчисление — даже рекордные 2797%). В 1995 году белорусская годовая инфляция откатилась до 244%. После этого она четырежды была в области трехзначных значений: второй раз в 1998 (182%), 1999 (251%) и 2000 (108%) годах, а третий — в 2011 году (109%). Всего же за время независимости (с 1991 года и до сентября 2023-го) индекс потребительских цен, который в Беларуси фактически равен инфляции, составил 9672758482% — то есть товары и услуги за это время подорожали почти в 100 миллионов раз.
Как три белорусские гиперинфляции отражались на курсе рубля
В 1992—1994 годах цены увеличивались примерно вдвое каждые два месяца. Темп обесценивания был настолько высоким, что людям выгодно было в день зарплаты на большую ее часть купить долларов или немецких марок, чтобы через неделю-две продать — и с помощью образовавшейся «прибыли» дотянуть до новой зарплаты. Белорусский рубль при этом утратил важную для валюты сберегательную функцию.
В середине 1992 года доллар стоил 150 рублей, в конце 1993-го — 7000 рублей, а в начале августа 1994 года (после первых президентских выборов) — уже 27 000 рублей. В этом же августе произошла первая деноминация — от белорусского рубля «отрезали» его первый ноль. Правда, к обмену денежных знаков это не привело — просто до этого момента купюра номиналом в 50 копеек принималась как 5 рублей, а номиналом в рубль — как 10 рублей. Теперь же бумажный рубль стал стоить рубль.
Ни деноминация, ни избрание белорусами первого президента не остановили гиперинфляцию — хотя ее темп к концу 1994 года несколько снизился. Теперь рубль продолжал падать примерно на 1,5−2 тысячи каждый месяц. 26 августа доллар стоил 3800 рублей, 30 сентября — 5630 рублей, а к Новому году — уже 10 590 рублей. Хотя темпы обесценивания белорусских денег снизились с 1995 года, к декабрю 1998-го доллар стоил уже 107 000 рублей. В 1999 году «зайчика» утянула на дно тесная связь с российской экономикой — российский дефолт обесценил его почти в три раза — до 320 тысяч за доллар в конце 1999 года. В сентябре того года в оборот поступила купюра с рекордным номиналом в 5 миллионов белорусских рублей.
1 января 2000 года вторая деноминация «укрепила» рубль в 1000 раз — но остановить дальнейшего падения не смогла. За год его курс упал с 320 рублей за доллар до 1180. Только к концу 2002 года он более-менее стабилизировался в районе 2000 рублей за доллар. На этом первый большой период гиперинфляции закончился.
Но расслабляться было рано. На Новый 2009 год власти приготовили белорусам оригинальный подарок: если 31 декабря рубль в обменниках стоил 2200, то с 1 января — 2650.
А в 2011 году рубль упал с 3000 за доллар в мае до 9 000 в ноябре — причем официально Нацбанк отказывался это признавать и держал официальный курс в районе 3000 рублей (хотя купить американскую валюту за эти деньги было просто невозможно). В стране вновь стала востребованной нелегальная профессия валютчика, в сети появился специальный «обменник», в котором граждане обменивались валютой по договорным курсам.
Перед Новым 2014 годом власти соригинальничали — и вместо скачкообразного изменения курса ввели 30% комиссию за покупку валюты, которая должна была «замаскировать» отличие рыночного курса от курса Нацбанка. Потом креативное новшество отменили — но курс доллара за месяц и так вырос с 10 810 до 11 850 рублей.
В 2016 году третья деноминация «укрепила» белорусский рубль в 10 тысяч раз. В день ее проведения доллар стоил 2 рубля и половину копейки — вместо 20 053 рублей старыми деньгами. За прошедшие с того момент семь лет рубль обесценился по отношению к доллару более чем в полтора раза.
Какие страны были лидерами в инфляционной гонке с начала 90-х
В последние 30 лет целый ряд стран мог составить конкуренцию Беларуси по темпам годовой инфляции. Вот некоторые из них.
1. Безусловным лидером планеты по инфляции в этот период остается Зимбабве. Эта страна с 1980 по 2017 года находилась под властью местного диктатора Роберта Мугабе и за это время столкнулась с самыми разными бедами и потрясениями. Это и узурпация власти, и расправа с оппозицией, и участие в войнах на территориях других государств, и изъятие земли у ее законных хозяев. Череда социальных и экономических экспериментов привела к голоду и накоплению проблем в экономике.
Гиперинфляционное цунами накрыло Зимбабве в 2007 году — в марте-июне месячная инфляция достигала здесь 51−101% (от 2200 до 7000% в годовом исчислении). Но это было только начало. С октября 2007 по июнь 2008 года зимбабвийский доллар обесценивался в 2−9 раз в месяц, в июле — в 27 раз, а в августе — в 33 раза. В сентябре месячная инфляция достигла 12 400% — то есть местная валюта за месяц стала дешевле в 125 раз. А затем пришло время абсолютных рекордов. В октябре месячная инфляция составила 690 миллионов процентов, а в ноябре — 79,6 миллиарда. В годовом исчислении это 89 700 000 000 000 000 000 000% (или 89,7 секстиллионов).
На практике это выглядело так. Еще 17 июля, когда до рекордных показателей зимбабвийской гиперинфляции было еще очень далеко, банка пива в столичном баре стоила 100 миллиардов местных долларов — а через час уже 150 миллиардов. Государственная газета Herald, стоившая в начале июля 200 тысяч долларов, к середине месяца подорожала до 25 миллиардов. Зимбабвийские деноминации — тоже не чета белорусским. Например, в июле 2008 года валюта страны с помощью этого инструмента «подорожала» в 10 миллиардов раз (то есть лишилась десяти нулей). А в феврале 2009 года доллар Зимбабве «сократили» еще на 12 нулей.
2. Второе место занимает Венесуэла. Первый «приступ» гиперинфляции она, как и Беларусь, пережила в 1990-х — правда, не такой острый. В 1994 году инфляция достигла 61%, а в 1996-м — почти 100%. Но на рекорд Венесуэла пошла после смерти в 2013 году от рака президента Уго Чавеса и перехода власти к его преемнику-однопартийцу диктатору Николасу Мадуро. Этот «транзит власти» сопровождался острейшим политическим и социальным кризисом, последствия которого страна расхлебывает до сих пор. Инфляция в Венесуэле росла так:
• 2014 год — 62%;
• 2015 год — 122%;
• 2016 год — 438%;
• 2017 год — 65 370% (то есть валюта Венесуэлы за год обесценилась более чем в 600 раз);
• 2018 год — 19 910%;
• 2020 год — 2360%.
3. На третьем месте рекордсменов по гиперинфляции находится Грузия. Точных данных о темпах обесценивания ее купонов-лари в начале 1990-х годов нет, но, по некоторым оценкам, на пике они достигали 9000% в год. В 1995 году в стране прошла деноминация — после нее новый лари стал стоить в 1 000 000 раз больше.
4. Четвертое место в нашем списке занимает Украина. В первой половине 1990-х она тоже прошла через гиперинфляцию. Даже более сильную, чем в Беларуси, — зато единственную, без повторений. На пике, в 1993 году, она достигла уровня в 4730% — то есть украинские купоны-карбованцы обесценились за год почти в 50 раз. В 1996 году Украина заменила карбованцы на гривны по курсу 100 000 к 1 — и после этого никаких деноминаций в стране больше не было.
6. Россия пережила пик инфляции в 2509% чуть более 30 лет назад — еще в 1992 году. В 1993-м годовая инфляция в ней составила 840%, в 1994-м — 215%, в 1995-м — 132%. В начале 1998 года российские власти провели деноминацию, «отняв» у своего рубля три ноля. В соответствующем указе президента Бориса Ельцина утверждалось, что эта мера стала следствием экономической стабилизации и снижения инфляции до приемлемого уровня. Авторы документа как будто «накаркали»: уже в августе российская экономика пережила дефолт, из-за которого курс рубля с примерно 6 рублей за доллар обвалился к декабрю до 20 рублей за доллар.
5. В начале 1990-х с гиперинфляцией столкнулся и Судан. С 1991 года четыре года подряд инфляция в нем превышала 100%, на пике достигнув 124%. С 1993 по 2019 годы эта страна находилась под властью диктатора Омара аль Башира. К концу его правления, сопровождавшегося в 2011 году распадом страны после долгой и кровопролитной гражданской войны, инфляция вновь подскочила — до 63% в 2018 году. После свержения аль Башира Судан до сих пор проходит через череду военных переворотов, которые сопровождаются гиперинфляцией. В 2020 году она составила 163%, в 2021 — 359%, а в 2022 — 139%.
6. Возникший после распада Судана Южный Судан на заре своего суверенного существования тоже прошел через сильную гиперинфляцию. В 2016 года она составила в этой стране 346%, в 2017-м — 213%, а в 2018 году — 83%.
7. Румыния в 1990-х прошла через две гиперинфляционные волны. Первая из них началась еще в самом конце 80-х, после отстранения от власти диктатора Николае Чаушеску. В 1993 году она достигла уровня в 256%, а в 1994-м — опустилась до 137%. После короткого перерыва 155%-я гиперинфляция вернулась в 1997 году. Затем румынское правительство постепенно обуздывало инфляцию и в 2005 году, когда она опустилась ниже 10%, провело деноминацию, укрепив лей в 10 000 раз.
Упомянем еще об одном случае сверхвысокой инфляции в соседней стране, который немного не вписывается в оговоренные выше временные рамки. Гиперинфляция «отгремела» в Польше еще до выбранного нами условного рубежа 30-летней давности — в конце 80-х и в самом начале 90-х. В 1989 году, после прихода к власти демократических сил, министром финансов Польши стал Лешек Бальцерович. Он предложил план скорейшего перехода от плановой государственной экономики к рыночной, который часто называют «шоковой терапией». Помимо ускоренной приватизации, отказа от поддержки убыточных предприятий и снижения корпоративных налогов, план Бальцеровича включал и отказ от государственного регулирования цен.
На короткой дистанции это привело к глубоким потрясениям — в том числе к гиперинфляции. В 1989 году злотый обесценился в 3,5 раза, а в 1990-м — почти в 7 (инфляция составила 586%). Но в долгосрочной перспективе эти решительные реформы привели к тому, что Польша заметно обогнала восточноевропейские страны в экономическом отношении. В том числе и Беларусь — сегодня по ВВП на душу населения западная соседка опережает нашу страну в 2,3 раза (18 321 доллар против 7905).
В 1995 году Польша провела деноминацию — злотый избавился от четырех нолей. С того момента потребности в подобных фокусах у польского правительства не возникало. В 1996 году доллар стоил около 2,7 злотого, в 2000-м — 4,3 злотого, в 2005-м — около 3,3 злотого, в 2015-м — 3,7 злотого. В 2022 году, после начала полномасштабного российского вторжения в Украину, польская экономика отреагировала на антироссийские санкции и миллионы хлынувших в страну украинских беженцев снижением курса злотого до 4,99 за доллар — но в настоящее время он снова откатился к 4,3.
Пример Польши показывает, что в некоторых случаях гиперинфляция не становится для людей трагедией. Будучи побочным эффектом «шоковой терапии», треть века назад она позволила нашей западной соседке быстро перевести экономику на рыночные рельсы. Фактически поляки из начала 90-х заплатили своими тяготами за будущее развитие своей страны — и плоды этого теперь пожинают их дети и внуки.
К сожалению, белорусская гиперинфляция из примерно того же времени не была использована «по назначению». Современная белорусская экономика является продуктом причудливого симбиоза, в котором рыночные элементы совмещаются с жестким государственным регулированием, предоставлением преференций госпредприятиям и постоянным давлением на частный сектор. В том числе и из-за этого белорусская гиперинфляция в период правления Лукашенко не осталась разовым явлением — а повторяется в среднем раз в 10 лет.
А где прямо сейчас самая большая инфляция в мире?
В августе-сентябре 2023 года самая высокая инфляция (в годовом исчислении), по данным Trading Economics, зафиксирована в следующих странах:
• Венесуэла — 395%;
• Ливан — 230%;
• Сирия — 139%;
• Аргентина — 124%;
• Судан — 63,3%;
• Турция — 61,5%;
• Суринам — 63,8%;
• Сьерра-Леоне — 50,9%;
• Куба — 41,8%;
• Гана — 40,1%.
Самые свежие данные об уровне инфляции в годовом выражении в Беларуси публиковались в сентябре. Напомним, что Белстат утверждает, что в августе этот показатель составил 2,3% — то есть достиг исторического минимума. При этом Международный валютный фонд ожидает, что за весь 2023 года инфляция в Беларуси составит 7,5%.
